ЛИКЕЙ

© И.И. Вегеря, 2007 

Основание Ликея.

Устройство и функционирование Ликея.

Роль схоларха в управлении Ликеем.

Ликей как религиозная община.

Ученые занятия.

История Ликея.

Важнейшие научные достижения.

 

Основание Ликея.

Своим основанием Ликей обязан Аристотелю, который после нескольких лет нахождения при македонском дворе в качестве учителя наследника короны Александра и восшествия последнего на престол в 335/4 г. до н.э. возвратился в Афины. При этом Стагирит не вернулся в лоно платоновской Академии, с которой его связывали 20 лет учебы и научных исследований, но основал собственную философскую школу.

Такому поступку Аристотеля было несколько объяснений. Несомненно важным являлось то, что к моменту возвращения Аристотеля в Афины, Академию возглавлял Ксенократ, с которым они представляли противоположные течения среди учеников Платона, и сравнивая которых сам Платон говорил : «Какого осла мне приходится вскармливать и против какого коня!»^[1]. Как и его предшественник на этом посту Спевсипп, Ксенократ не сумел понять и продолжить учение Платона во всем его объеме и во всей его глубине.

Более существенным представлялось, однако, то, что и сам Аристотель, который по праву мог считать себя подлинным наследником Платона (во всяком случае, по теоретическому уровню осмысления философских проблем), разошелся во взглядах со своим учителем еще при его жизни. По этому поводу сам родоначальник платонизма говорил: «Аристотель меня брыкает, как сосунок-жеребенок свою мать»^[2]. Особенностью же всех философских школ того времени (вплоть до возникновения Александрийского Музейона) являлось то, что все они представляли собой достаточно замкнутые группы единомышленников, традиционно формировавшиеся из числа сторонников  лишь одного учения, создателем и носителем которого, как правило, являлся сам основатель школы, обладающий непререкаемым авторитетом для всех членов сообщества. Целью любого подобного организма состояла, в конечном счете, в поддержании и воспроизводстве устоявшейся традиции, что в равной степени относилось и к сложившемуся укладу быта, и к неукоснительному следованию главным положениям учения основателя школы, которому, как правило, еще при жизни ставился памятник и воздавались почести наравне с музами, покровительницами наук и искусств. Всякий, кто не был готов принять существующего порядка, либо уходил в наученье к другому наставнику, либо создавал собственную школу.

Именно по этому пути и пошел Аристотель. Проповедуя собственное учение, он, тем не менее, взял на вооружение и использовал в своей практической деятельности многие приемы и методы организации и функционирования школы своего учителя. Как и платоновская Академия, Ликей Аристотеля находился за городом в помещениях одного из гимназиев (это была школа борьбы) и на прилегающих участках по соседству с храмом Аполлона Ликейского, от имени которого и получил собственное наименование. У Аристотеля, однако, должно было возникнуть гораздо более сложностей при открытии собственной школы, нежели у Платона. Прежде всего, это объяснялось тем, что Аристотель не был афинским гражданином, а потому не имел права приобрести в собственность земельный участок и строения. Тем не менее, огромное денежное вознаграждение, по-видимому, полученное Аристотелем от Филиппа и Александра, позволяли ему взять указанную территорию гимназия в пользование. Кроме того, Аристотелю прямую поддержку оказывал Антипатр, который на время азиатского похода царя оставлен был Александром в качестве управителя государством и высшего военачальника в Македонии и Греции. Именно это покровительство и стало, вернее всего, причиной того, что именно в годы основания и начала работы Ликея глава финансового ведомства Афин Ликург, принадлежавший к антимакедонской партии, инициировал проведение полной реконструкции гимназия. При этом заново были сооружены палестра и окружавшие ее портики, а также разбит сад. А это означало, что значительная часть материальных затрат по устроению Ликея была выполнена на счет городского бюджета Афин.

 

Устройство и функционирование Ликея.

В окончательно сформировавшемся виде Ликей представлял собой комплекс зданий расположенных в саду или роще. Поскольку участок для школы был посвящен Музам, центром Ликея являлось святилище с алтарем, где помимо статуй Муз, также располагались изваяния самого Аристотеля и его сына Никомаха. К святилищу примыкали главный, а также малый и нижний портики. В последнем, согласно завещанию Феофраста, были размещены картины «изображающие всю землю в охвате»^[3]. Главный портик, как и аллеи сада, являлся местом для прогулок, во время которых Аристотель читал свои лекции избранным слушателям. Это место для прогулок («перипатос») дало также и другое имя аристотелевскому Ликею – Перипатос, а самой философской школе наименование перипатетиков (прогуливающихся).

К саду со святилищем примыкали различные строения, предназначенные для проживания главы Ликея и какой-то части слушателей, для ученых занятий (включая помещения для библиотеки и научных коллекций) и разных служб. Для ухода за святилищем и садом, а также выполнения хозяйственных работ имелся штат слуг-рабов.

Устройство быта в Ликее во многом повторяло правила, принятые в платоновской Академии. Распорядок предусматривал проведение совместных занятий, а также совместное проведение праздничных церемоний, обычно сопровождавшихся праздничными пиршествами. Для части наиболее приближенных учеников совместными были также проживание и трапезы в Ликее. Для упорядочения последних в Ликее существовал даже устав, который во многом повторял пункты устава Ксенократа, руководившего Академией. Тем же целям, по-видимому, служило и регулярное (раз в десять дней) назначение начальника, в обязанности, которого, вероятнее всего, входило управление всеми хозяйственными делами Ликея в течение десяти дней и освобождение от этих обязанностей прочих членов общины, которые свободно могли заниматься научной и преподавательской работой^[4].

 

Роль схоларха в управлении Ликеем.

Роль схоларха в устройстве и функционировании Ликея была определяющей. При этом разница в положении основателя школы Аристотеля и последующих руководителях Ликея не была значительной. Пожалуй, основное отличие состояло в степени поклонения рядовых членов научного сообщества руководителю школы и непререкаемости авторитета последнего. Как и в платоновской Академии, в Ликее, хотя и в менее выраженной форме, существовал культ основателя школы. Изваяние Аристотеля находилось в самом алтаре, чего не удостаивались последующие схолархи, надгробные памятники и захоронения который (во всяком случае, захоронение Феофраста), располагались в ликейском саду. В остальном же каких-либо ограничений роли и прав руководителя школы со временем не происходило.

 Школа являлась собственностью схоларха и содержалась на его личные средства; частично эти затраты могли возмещаться платой за обучение, поступающей от рядовых учеников, а также пожертвованиями, дарами и вознагражденьями за услуги, каковые делались как местными афинскими любителями философии и меценатами, так и особами царских кровей, покровительствовавших Ликею. Помощь последних была весьма существенной, и деятельность Ликея в тех масштабах,  в каковых она осуществлялась в первые десятилетия своего существования едва ли была бы возможна без этой поддержки.

Как уже отмечалось, само создание Ликея стало возможно во многом благодаря огромному вознаграждению, полученному Аристотелем от Филиппа и Александра Македонских, а также поддержке Антипатра, по прямым указаниям которого, вероятно, значительная часть материальных затрат по устроению Ликея была выполнена на счет городского бюджета Афин. Впрочем, здесь не стоит преуменьшать и роль Ликурга, который в эти годы руководил финансами города и без лояльного отношения которого реконструкция помещений городского гимназия, отошедшего к Ликею, конечно, была невозможна.

В годы схоларха Феофраста благодаря поддержке его ученика Деметрия Фалерского, правившего в Афинах с 317 по 307 г.г. до н.э., в собственность Ликея перешли и сад, и сами строения, ранее не принадлежавшие школе перипатетиков. Это стало возможно благодаря изменениям, сделанным Деметрием Фалерским в афинском законодательстве, которое запрещало негражданам иметь в собственности недвижимость. По-видимому, и Деметрий Фалерский, и его покровитель царь Македонии Кассандр также оказывали Ликею прямую материальную поддержку.

Стратон, сменивший Феофраста на посту схоларха, при своем возвращении в Афины из Александрии, где он был учителем наследника престола Птолемея II Филадельфа, получил огромное вознаграждение в 80 талантов, которое равнялось едва ли ни месячному бюджету Афин. По-видимому, именно наличие средств на содержание Ликея и стало одним из решающих факторов избрания Стратона главой Ликея, каковым прежний схоларх Феофраст, вероятно, хотел видеть Нелея, которому и завещал все свои книги.

Но личность схоларха имела огромное значение не только как фигура административно-хозяйственная, не исключительно как организатор научного процесса, способный обеспечить достойный быт своим коллегам и изыскать необходимые материально-технические ресурсы для ведения полноценных исследований. Исключительную значимость для судеб Ликея фигура схоларха имела еще и по той причине, что предмет научных интересов и предпочтений руководителя предопределял пути развития школы на несколько ближайших десятилетий, поскольку должность схоларха, как правило, являлась пожизненной. Более того, влияние схоларха могло быть весьма существенным и в более длительной перспективе – причем, не только по причине высокого научного авторитета в среде своих учеников и последователей, но и ввиду того, что наследование школы, как и наследование любой другой собственности, осуществлялось согласно воле ее владельца, который чаще всего называл и имя следующего схоларха.

Конечно, здесь имелись некие неписанные правила, главные из которых состояли в том, что, во-первых, Ликей должен был оставаться школой перипатетиков, и руководство ею, во-вторых, переходило человеку, пользующемуся авторитетом и уважением у большинства членов ликейской общины. Что касается времени, обстоятельств и формы наследования Ликея – они могли быть различны. Так, Аристотель, еще при своей жизни передал школу Феофрасту в связи с начавшимися преследованиями и вынужденным отъездом из Афин в Халкиду^[5]. Стратон оставил школу Ликону по завещанию^[6]. Феофраст же изъявил волю отдать Ликей в коллективное пользование членов общины, которые самостоятельно должны были избрать ее руководителя. Это, однако, вовсе не свидетельствовало о желании Феофраста перейти к демократическим процедурам управлением Ликеем – но лишь отражало реальную ситуацию, когда Феофраст, вероятно, хотел бы передать школу Нелею, которому и завещал все свои книги, но не видел в нем достойного преемника, пользующегося должным авторитетом и уважением среди товарищей. Избрание на должность схоларха Стратона, одного из наиболее ярких и авторитетных ученых своего времени, имевшего уже, к тому же, и опыт участия в организации Александрийского Музейона, вовсе не было нарушением воли Феофраста – но совершенно точно следовало букве его завещания.

Ликей как религиозная община.

Завещание Феофраста, которое является одним из наиболее ценных документов по истории становления и развития Ликея, сохранило также прямые указания на то, что школа перипатетиков была не только научно-образовательным учреждением, но и своеобразной религиозной общиной. Феофраст прямо говорит о необходимости относиться к Ликею как к храму^[7]. Культ Муз, которым было посвящено святилище в Ликее, являлся своеобразным частным культом, которые были достаточно распространены в Афинах. Своеобразие его, состояло, однако, в том, что это не был обычный домашний культ – но культ, который, учитывая число учеников Ликея, кроме своего довольно широкого распространения, по-видимому, имел возможность достаточно активно влиять на религиозную и прочие стороны жизни полиса. Во-вторых, это был своеобразный профессиональный культ, поскольку предметом поклонения членов общины и их учеников являлись весьма малозначительные фигуры олимпийского пантеона, роль которых в религиозной жизни Афин до той поры не была сколько-нибудь существенной, поскольку покровительство их распространялась на достаточно узкую и специфическую сферу человеческой деятельности.  В третьих, - этот культ позволял в той или иной степени удовлетворить религиозные потребности членов ликейской общины, большая часть которых не являлась гражданами Афин, и поклонение богам официальных афинских культов для которых не было совершенно естественным. А поскольку в каждом из греческих городов имелись свои предпочтения в отношении богов олимпийского пантеона, то святилище в Ликее позволяло объединить сторонников перипатетической школы не только на почве общих научно-философских занятий и интересов, но и сделать их членами новой религиозной общины, с присущими таким объединениям общими жертвоприношениями, трапезами и объектами поклонения.

Однако, таковое сплочение и объединение членов сообщества имело и определенные неудобства, поскольку некоторой частью афинских граждан Ликей воспринималось как прямое противопоставление религиозным, гражданским и попросту повседневным устоям афинского общества – что таило в себе потенциальную угрозу обвинения в религиозном нечестии.

Кроме того, в святилище Ликея имелись и другие объекты поклонения. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в завещании Стратона говорится о необходимости «довершить… статуи Муз» и «восстановить в святилище изваяние Аристотеля»^[8]. А поскольку Феофраст выражает волю в дополнение к статуе Аристотеля установить в святилище статую его сына Никомаха, можно предположить, что для религиозно-философской общины Ликея не менее важным, чем культ Муз, являлся культ основателя школы или даже культ династии основателя.

По-видимому, этот культ не получил развития и поддержки при последующих схолархах по двум основным причинам. Во-первых, воздаяние божеских почестей человеку, пусть даже к нему и можно было формально применить статус героя-основателя, опять-таки было чревато обвинением в нечестии. Тем более, этого следовало опасаться, если подобный культ возникал в Афинах по отношению к человеку, который гражданином Афин не являлся. Собственно, подобное обвинение и стало причиной бегства из Афин в 323 г. до н.э. самого Аристотеля. А потому упорствовать в насаждении подобного культа означало бы ставить под угрозу существование школы в целом.

Вторая, более прозаическая, причина состояла, вероятно, в том, что со сменой схолархов менялись и предпочтения в выборе направлений научных изысканий Ликея. Во многих из вновь развивающихся наук авторитет Аристотеля не был непоколебим, а в некоторых исследованиях его лучшие ученики и последователи, включая Феофраста и Стратона, впрямую оспаривали положения основателя школы. Поэтому поклонение самому Аристотелю как божеству при таких обстоятельствах (тем более, когда природа признавалась самодостаточной силой, а необходимость перводвигателя фактически отрицалось, как у Стратона) означало бы прямое погрешение против истины.

 

Ученые занятия.

К числу важнейших заслуг Аристотеля следует отнести то, что при учреждении Ликея он не только основал новую философскую школу – но прежде всего, создал предпосылки для организации и проведения научных исследований, которые не были, как ранее в платоновской Академии, жестко ограничены рамками определенного философского учения.

Уже у Сократа и Платона обнаруживается понимание постижения истины как коллективного творчества. Правда, у них это проявляется главным образом в избрании диалогического способа изложения собственного учения. Участникам диалога, не разделяющим взгляды автора, при этом отведена роль преимущественно служебных персонажей, реплики которых необходимы для того, чтобы мысль автора была высказана, по возможности, наиболее блестящим образом. Аристотель от литературной формы псевдоколлективного познания, отлитой в форме диалога (которого у зрелого Аристотеля, кстати, практически не встречается), переходит собственно к практике коллективных научных исследований.

Первым и самым необходимым условием реализации такого подхода, конечно, являлось наличие учеников, единомышленников, мыслителей, способных понять направление мысли своего учителя и старшего товарища, а затем путем опытных или теоретических изысканий подтвердить, уточнить или опровергнуть высказанные главой школы идеи и гипотезы; в случае же опровержения – предложить собственную теорию происхождения и функционирования тех или иных природных или общественных явлений и процессов, которая также должна быть всесторонне рассмотрена, подтверждена или опровергнута научным сообществом. Это же являлось и самой сложной задачей. Впоследствии Феофраст высказывал сожаление по поводу того, что нелегко подобрать по собственному вкусу не то что широкий, но и узкий круг слушателей. По-видимому, сходные трудности испытывал и основатель Ликея Аристотель, который, помимо исследований, принужден был заниматься в своей школе и преподаванием для самой широкой аудитории.

По свидетельствам древних чтение лекций проводилось Аристотелем во время прогулок по аллеям сада или в главном портике, получившем название «перипатос». При этом практика преподавания была расчитана на аудитории различной степени подготовленности. Вечером читались так называемые «экзотерические» лекции по риторике, политике и литературе, расчитанные на широкий круг слушателей. Вместе с Аристотелем лекции читали Феофраст и Евдем^[9]. Утренние часы были временем «эзотерических» бесед с членами ликейской общины и наиболее подготовленными учениками, число которых едва ли превышало десять-двадцать человек. Здесь рассматривались более сложные вопросы физики, метафизики и диалектики. Ежемесячно все входившие в Ликей собирались на сисситии и симпозиумы^[10].

Более выраженная, в сравнении с платоновской Академией, ориентированность Ликея на собственно научные исследования, предполагала не только наличие достаточно большого книжного собрания, основой которого послужила библиотека Аристотеля и которое постоянно пополнялось, - но и специальных материалов по анатомии, зоологии и другим отраслям знаний. Известно, что в библиотеке Ликея имелись альбомы «Анатомических таблиц», а также графические материалы по ботанике. Кроме того, Аристотелем при содействии его ученика Александра Македонского были собраны чрезвычайно ценные ботанические и зоологические коллекции. Сверх этого, как следует из завещания Феофраста, в в нижнем портике размещались географические карты всех известных земель.

Помимо подготовки учеников и собственно научных изысканий, Аристотель выступал и как чрезвычайно умелый организатор научных исследований, которые в тех объемах и с той тщательностью, которых хотел достичь Стагирит, конечно, невозможно было проводить в одиночку или даже группе из двух-трех исследователей. Следуя преимущественно в фарватере собственных научных интересов, Аристотель определял направления и цели исследований, формулировал проблемы, распределял темы среди учеников, обобщал результаты и делал выводы. Но при этом основатель Ликея не подавлял самостоятельность мышления и собственный поиск своих учеников и товарищей. Подобная методология, конечно, не могла не дать богатых плодов. Весьма точным здесь представляется наблюдение Боннара, который пишет в своей «Истории эллинизма»: «История животных» Аристотеля достигла всем известных результатов только благодаря многочисленным совместным трудам. Да и в другой области: прежде чем написать свою «Политику», Аристотель предпринял широкий опрос мнений относительно государственного устройства. Опрос, который был распространен на сто пятьдесят восемь городов. Древние еще читали эти сто пятьдесят восемь работ, из которых самая важная - «Государственное устройство Афин»^[11] - была найдена в конце XIX века. Все эти работы были созданы не одним только Аристотелем лично. Большинство из них являлось произведениями учеников и друзей, воспитанных Аристотелем».

Таким образом, возникнув из платоновской идеи совместного проживания философов под одной крышей, Ликей стал прообразом позднейших полноценных научных и учебных заведений, каковым вскоре сделался Александрийский Музейон, а еще позднее – европейские университеты.

 

История Ликея.

Несмотря на то, что Ликей являлся научно-просветительским учреждением, его положение напрямую зависело от текущей политической ситуации в Афинах, а история самым тесным образом была связана с политической историей Афин и Греции в целом. Это объяснялось, во-первых, тем, что от момента своего основания Аристотелем Ликей имел недвусмысленную связь с двором македонских правителей, а все виднейшие представители перипатетической школы являлись сторонниками промакедонской партии. Во-вторых, политические воззрения самого Аристотеля и его последователей были далеки от демократических идеалов управления государством, которые всегда были сильны в Афинах. В-третьих, немаловажным фактором являлось и то, что большинство членов ликейской общины, как и значительная часть учеников из широкого круга, не являлись афинскими гражданами, а их национально-религиозные традиции и предпочтения не всегда органично вписывались в традиции полиса; эти различия приобретали характер противоречий в моменты обострения национально-политических противоречий, хотя в целом Афины очень терпимо относились к представителям иных культурно-религиозных традиций в силу своего положения одного из крупнейших культурно-просветительских и торгово-экономических центров греческого мира.

Само основание Ликея, вероятно, не было бы возможно без мощнейшей поддержки, оказанной Аристотелю Антипатром, оставленным управлять Македонией на время азиатских походов Александра. Вероятно, именно благодаря столь высокому покровительству уже после основания здесь Аристотелем своей школы, гимнасий, вошедший в комплекс сооружений Ликея, был подвергнут коренной реконструкции на деньги городского бюджета. При этом заново были сооружены палестра и окружавшие ее портики, а также разбит сад. Тем не менее, формально Ликей оставался собственностью города, находясь всего лишь во временном пользовании Аристотеля, который, не являясь афинским гражданином, не имел права приобретать недвижимость в городе.

Перечисленные обстоятельства не отражались сколько-нибудь неприятным образом на деятельности Ликея, покуда Александр воевал в Азии, а в Македонии у власти стоял Антипатр. Однако вскоре после внезапной смерти Александра в 323 г. до н.э. положение Ликея резко изменилось. В Афинах почти сразу же начались преследования сторонников промакедонской партии, в числе которых были и достаточно известные уже представители перипатетической школы – в частности, Деметрий Фалерский. Сам Аристотель был осужден по обвинению в безбожии и вынужден был спасаться бегством^[12] в Халкиду  на о. Эвбея, в имение, полученное им от матери, где вскоре умер то ли от болезни, то ли выпив аконит.

При отъезде из Афин Аристотель передал школу Феофрасту, оставив ему же и свою богатейшую библиотеку. Положение Феофраста, который также не был афинским гражданином, в качестве нового схоларха Ликея едва ли было намного лучше положения самого Аристотеля. Однако, после поражения афинян в Ламийской войне в 322 г. до н.э. к власти в городе вновь пришли представители промакедонской партии во главе с Фокионом. Положение Ликея на несколько лет вновь упрочилось. Но после смерти Антипатра и объявления Полисперхонтом декрета о свободе греческих городов в 319/18 г. до н.э. олигархический промакедонский режим в Афинах был свергнут, стратег Фокион был лишен должности и предан суду вместе со своими сторонниками. Часть из них была приговорена к изгнанию, другие, в том числе Фокион и Деметрий Фалерский, присуждены к смерти.

Деметрию Фалерскому, однако, удалось бежать, не дожидаясь судилища, в лагерь Кассандра, который уже в следующем году заключил мирный договор с Афинами, одним из главных пунктов которого являлось избрание наместником города гражданина, кандидатура которого будет одобрена самим Кассандром.

Во исполнение этого договора в 317 г. до н.э. на должность попечителя города афинской экклесией был избран ученик Аристотеля и Феофраста Деметрий Фалерский. Именно в период правления Деметрия Фалерского Феофраст получил возможность приобрести в собственность сад и строения Ликея, для чего Деметрию Фалерскому потребовалось внести некоторые изменения в афинское законодательство.

Десятилетие правления (317 - 307 г.г. до н.э.) Деметрия Фалерского стало временем высшего расцвета Перипатоса. В Ликей съезжались ученики со всего эллинистического мира, число которых достигало в эти годы  2 000 человек при общей численности граждан (взрослых свободных мужчин, собственность которых превышала установленный ценз в 1000 драхм) около 20 тысяч человек^[13]. Глава школы Феофраст удостаивался почти царских почестей, его принимали Кассандр в Македонии и Птолемей I Сотер в Египте. Впрочем, в Афинах оставались и враги перипатетиков – но их действия не могли причинить вреда Ликею при существующей власти. Так, некий Аннонид, обвинивший Феофраста в безбожии, сам был обвинен и предан суду.

Но после изгнания из Афин Деметрия Фалерского и восстановления в городе демократического правления положение Ликея резко ухудшилось. С подачи некоего Софокла был принят закон, который запрещал кому бы то ни было руководить школой без согласия афинского совета и народа. Вследствие этого перипатетики вынуждены были покинуть Афины, куда они возвратились лишь после обвинения самого Софокла в противозаконии, и отмены предложенного им закона.

Положение Ликея оставалось достаточно сложным на протяжении всего периода от завоевания Афин Деметрием Полиоркетом в 307 г. до н.э. до перехода последнего вместе со своей армией в Азию в 288/7 г. до н.э. Даже освобождение Афин от власти Деметрия Полиоркета после поражения при Ипсе и раздела диадохами державы Антигона не улучшило положения Ликея. Наоборот, племянник Демосфена Демохар инициировал в Афинах репрессии против сторонников Македонии, к которым традиционно относились последователи Аристотеля. Вследствие этого многие перипатетики вынуждены были бежать в Александрию к Птолемею I Сотеру. Предложение стать учителем наследника престола поступало даже Феофрасту, но тот отказался оставить Ликей, направив в Египет вместо себя Стратона Физика.

В эти годы, по-видимому, произошло существенное обветшание комплекса зданий Ликея. Это впрямую следует из завещания Феофраста, который говорит не только о необходимости «довершить святилище и статуи Муз и все прочее, что удастся там украсить к лучшему», но также и – «восстановить в святилище изваяние Аристотеля и все остальные приношения, сколько их там было прежде» и «отстроить портики при святилище не хуже, чем они были»^[14].

Вероятно, одной из целей Птолемеев, которые даровали Стратону при его отъезде из Александрии в Афины огромную сумму в 80 талантов, что составляло практически месячный афинский бюджет^[15], являлось именно оказание материальной поддержки Ликею, куда Стратон возвращается еще при жизни Феофраста и главой которого становится после его смерти.

 

Важнейшие научные достижения.

Именно в годы руководства Аристотеля, Феофраста и Стратона в Ликее ведется наиболее активная научная работа.

Перипатетики с сайта https://nibiryukov.narod.ru  

Считается, что именно в период своего пребывания в Ликее Аристотелем была написана основная часть его сочинений. Большинство из них, по-видимому, не предназначались для публикации, и представляли собой конспекты лекций, которые Аристотель читал перед своими учениками и которые частично, возможно, ими же были записаны. Научные интересы Аристотеля, согласно которому, многообразие наук соответствует формам бытия, охватывали все стороны жизни. Его научные труды делятся обычно на семь групп: 1) логические сочинения; 2) сочинения из области физики, то есть науки о природе (от греческого слова physis - природа); 3) биологические сочинения; 4) сочинения из области психологии; 5) произведения, касающиеся так называемой первичной философии и названные поэтому метафизика; 6) так называемые практические сочинения по вопросам этики, политики, экономики, теории государства и права; 7) сочинения из области риторики и поэтики.

Какая-то часть этих работ, вне всякого сомнения, выполнялась с привлечением учеников Аристотеля. Наиболее известными сочинениями созданными такими совместными усилиями являются «История животных» и «Государственные устройства: 158 городов, общие и частные, демократические, олигархические, аристократические и тиранические»^[16].

После передачи руководства Феофрасту в научных исследованиях Ликея произошло некоторое смещение акцентов. Гораздо больше внимания стало уделяться конкретно-научным исследованиям при снижении интереса к обще-философским и логико-рационалистическим проблемам. Во многом это обуславливалось научными интересами нового схоларха, ибо Феофраст полагал, что единственным источником знаний, в том числе и знания начал, являются показания органов чувств и опыт. Это дало основания историкам науки считать Феофраста основоположником метода наблюдения за явлениями природы. Он же считается отцом ботаники, он создал классификацию растений, систематизировал накопленные наблюдения по морфологии, географии и медицинскому использованию растений.

Во многих вопросах физики и метафизики Феофраст не соглашался с Аристотелем, выдвигая, в частности, собственные трактовки решения вопросов целесообразности и случайности, о едином перводвигателе, занимался самостоятельным исследованием некоторых проблем логики. Он  расходился с Аристотелем в трактовке многих этических проблем. Серьезно отклонялся от своего учителя в вопросе неприятии брака, который, согласно его мнению, мешает научному исследованию, а равно своим отрицанием кровавых жертв и употребления мясной пищи. Отрицание это он обосновывал мыслью о сродстве всех живых существ.

Его метод познания путем наблюдения распространялся не только на мир природы, но и на человека. Известно его сочинение «Характеры» (или «Характеристики»), где описано около тридцати отрицательных типов характеров. В значительной степени на эти характеристики опирались в своих сочинениях авторы новой аттической комедии, в частности, ученик Феофраста комедиограф Менандр.

Другим личным учеником Аристотеля, который известен прежде всего своими психологическими исследованиями являлся Аристоксен Тарентский, который привнес в перипатетизм пифагорейские традиции.

Евдем с Родоса, получивший прозвище «вернейшего» среди друзей Аристотеля, занимался физикой, математикой, этикой, стилистикой, работал над составлением энциклопедического «свода мнений» по истории науки и теологии. Также писал комментарии к сочинениям Аристотеля.

Крупным ученым своего времени являлся ученик Аристотеля и Феофраста Дикеарх. В своих «Жизнеописаниях», описывая жизнь замечательных людей, он на их примере показывал различные возможные образы жизни. В своем труде по географии «Описание Земли» Дикеарх доказывал шаровидность Земли, определив ее окружность в 300 тысяч стадиев, т.е. в 52 тысячи км. Другим важнейшим его трудом была «Жизнь Эллады» в 3 книгах, где давалось историко-географическое описание Греции, а также излагалась история греческой культуры от легендарного Золотого века до времен жизни автора. В сочинении «О душе» Дикеарх отрицал бессмертие души, а в «Троичном принципе» полемизировал с Платоном на тему трех типов государственного устройства, признавая наилучшим смешанный строй, сложенный из монархии, демократии и аристократии.

Однако, применить на практике учения Платона и Аристотеля о государственном устройстве и наилучших способах управления гражданским обществом довелось другому воспитаннику Ликея Деметрию Фалерскому. Если Александр в течении десяти с небольшим лет (334 - 323 г.г. до н.э.) своих походов воплощал в жизнь идею панэллинизма, сформулированную Исократом в его «Панегирике», а также учение Аристотеля о жизни как философском деянии, то Деметрий Фалерский в течение десяти с небольшим лет (317 - 307 г. до н.э.) своего правления в Афинах руководствовался идеями Аристотеля, который полагал, что оптимальное государственное устройство представляет собой смесь олигархии и демократии, в которой демократические элементы должны преобладать. Их носителями должны быть крепкие слои средних собственников, которые не были бы ни богаты, ни бедны, т.к. и те и другие склонны к развращенности и несправедливости. В эту теоретическую схему прекрасно укладывалась практическая модель демократически-олигархического режима Деметрия Фалерского (которого его противники и недоброжелатели называли тираническим), при котором цензовая конституция со сравнительно низким цензом в 1000 драхм более всего обеспечивала участие в управлении государством именно среднего класса, а сам «тиранический» режим осуществлялся с соблюдением всех существующих демократических установлений, включая избрание Деметрия Фалерского на должность попечителя города экклесией афинских граждан. При этом за идеями Аристотеля Деметрий Фалерский следовал и вводя в структуре управления полисом новые коллегии гинекономов, педономов и номофилаков^[17]. Однако, он проводил также и самостоятельные изыскания в вопросах государственного устройства и законотворчества, которые собраны в его сочинениях «Об афинском законодательстве» в пяти книгах, «Об афинском государственном устройстве» в двух книгах^[18], «О руководительстве народом» в двух книгах, «О политике» в двух книгах, «О законах», «О государственном устройстве». Практическая деятельность Деметрия Фалерского в этом направлении выразилось, по-видимому, в коренной переработке афинского законодательства, что позволило именовать его третьим великим афинским законодателем, стоящим в одном ряду с Солоном и Драконтом, а также, вероятно, в написании конституции птолемеевской Александрии^[19]. Кроме того, Деметрий Фалерский входил в канон десяти величайших аттических ораторов; вопросам ораторского искусства посвящена его книга «О стиле». К важнейшим его трудам следует отнести систематизацию изречений древнейших греческих философов, собранных в книге «Изречения семи мудрецов», а также басен Эзопа.

Младшим современником Деметрия Фалерского являлся Стратон из Лампсака, получивший прозвище Физик за интерес к естественнонаучным дисциплинам,  который он унаследовал от своего учителя Феофраста. Именно он сменил Феофраста на послу схоларха в 288/7 г. до н.э. По его же совету в период с 298/7 по 288 г. до н.э. Стратон находился при дворе Птолемея Сотера в Александрии в качестве учителя наследника престола Птолемея II Филадельфа. Здесь совместно с Деметрием Фалерским он выдвинул идею и принял активное участие в создании Александрийского Музейона. По возвращении в Афины возглавил Ликей, схолархом которого являлся в течении 18 лет до самой своей смерти в 269/8 г. до н.э.

Взгляды Стратона во многом не совпадали со взглядами Аристотеля. Стратон не разделял учения о внеприродных основаниях мироздания, каковыми у Аристотеля выступало божество как «неподвижный перводвигатель мира» и «мышление о мышлении». Как передает Цицерон, Стратон полагал, что «вся божественная сила заключается в природе, которая заключает в себе причины рождения, увеличения, но лишена всякого чувства и вида». Важнейшей природной силой Стратон полагал тяжесть, которая является причиной движения и упорядочивает космос. Именно различная степень тяжести является причиной вертикального порядка четырех основных элементов (квинтэссенций, стихий) природы: земли, воды, воздуха и огня. Отрицая существование божества, Стратон отрицал и бессмертие человеческой души, полагая, что она слабеет и гибнет вместе с телом. Все психические и мыслительные процессы человека, по его мнению, связаны с деятельностью тела, вне которого существовать не могут. Знание – это движение души, берущее свое начало в органах ощущений. На основании первичных ощущений формируются восприятия, которые могут сохраняться в душе в течение некоторого времени; движение восприятий и составляет, собственно, процесс мышления. Поэтому человек не может помыслить ничего, что ранее не было им воспринято.

Мерилом всех природных процессов и явлений (всего движущегося и покоящегося) Стратон считал время, формулируя это положение, по свидетельству Секта Эмпирика, следующим образом: «Время есть мера всякого движения и покоя, поскольку оно равновелико всему движущемуся, когда оно движется, и всему неподвижному, когда оно неподвижно, и поэтому все происходящее происходит во времени»^[20].

Воззрения Стратона имели не только огромное воздействие на ученые занятия в афинском Ликее, в котором в период руководства Стратона возобладало натуралистическое направление, переходящее в ряде случаев в прямой материализм. Огромное влияние оказал Стратон также и на развитие александрийской науки III – II в.в. до н.э.

После смерти Стратона, которого на посту главы Ликея сменил Ликон, происходит этизация Ликея. Вместе с этим заканчивается и «золотой век» Ликея. 

---

^[20] Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Том 1. Против физиков. Кн. 2, 177.



            Основные источники:

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М, 1986, стр. 209, Кн. Y.

Боннар А. Греческая цивилизация. От Еврипида до Александрии.

Асмус В.Ф. Античная Философия. Аристотель. Жизнь и сочинения.

Асмус В.Ф. Античная Философия. Ликей, или Перипатетическая школа после Аристотеля.

Э.Д. Фролов, Е.В. Никитюк, А.В. Петров, А.Б. Шарнина. Альтернативные социальные сообщества в античном мире. Аристотелевский Ликей.

        

            Читайте также:

Афины в IV веке до н.э.

Александрийский Музейон.

Жизнеописание Деметрия Фалерского.

Список афинских архонтов.