Всякому, кто хотя бы однажды раскрывал «Книгу Экклезиаста», известно – автором этой великой книги является иудейский мудрец царь Соломон. Каждый, кто усомнится в этом – тут же может убедиться в обратном, прочтя в самом первом стихе книги, что все нижеследующие мудрствования – это «Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (Эккл., 1:1). В этом мнение читателя всячески поддерживает традиция, а также само положение «Книги Экклезиаста» в Библии, которая помещается между книгами «Притчей» и «Песни песней», авторство которых также традиционно приписывается Соломону.

Однако, на самом деле авторство Соломона – вопрос весьма и весьма спорный. Это хорошо известно любому исследователю «Книги Экклезиаста», осведомленному в том, что первый и заключительные стихи книги являются вставками более позднего времени, и не могут принадлежать автору основного текста, о котором они повествуют в третьем лице.

Первые сомнения, касающиеся авторства Соломона возникли, по-видимому, именно в среде иудейских священнослужителей еще в I веке н.э., когда активно велась работа по созданию канонического текста еврейской Библии. Р. Хазарзар, ссылаясь на иудейские источники, пишет, что в это время в среде еврейских священнослужителей «имелись возражения против включения в канон книг Й'хезкэль (Вавилонский Талмуд.Хагига. 13a; Шаббат. 13б; Менахот. 45a), Мишлей (Абот де рабби Hатан.2 — 3), Шир hашширим (Абот де рабби Hатан. 2 — 3; ср. Мишна.Йадаййим. 3:5), Эстэр (Вавилонский Талмуд.Мегиллот. 7a; Санhедрин. 100a; Иер. Берахот. 14 — 15) и Коhэлет (Шаббат. 30б). О последней книге прямо говорится, что она выражает еретические воззрения (Ваййикра Рабба. 28a)». Поскольку при этом не встречается указаний на то, что еретиком являлся сам царь Соломон – это суждение, вероятно, следует понимать именно как сомнение в принадлежности «Книги Экклезиаста» перу Соломона, точно также как это имело место с случае с книгой «Премудростей Соломона».

В новое время уже практически не оспаривается утверждение, что «Книга Экклезиаста» попросту не могла быть написана во времена Соломона. «Прежде всего, - пишет Лопухин в комментарии к тексту, - язык книги с несомненностью показывает, что она явилась уже после плена вавилонского, когда еврейский язык потерял свою чистоту и получил сильную арамейскую окраску. Книга Екклесиаста переполнена арамеизмами даже в большей степени, чем книги Ездры и Неемии и другие послепленные произведения, заключает в себе множество отвлеченных и философских выражений и даже имеет кое-что общее с талмудическим словоупотреблением (см. особенности языка у Кейля Bibl. comment. ub. d. poet. B. A. T. IV B; 5 197-206 и М. Олесницкого, Книга Екклезиаста, стр. 156-157). Прав один исследователь, сказавший, что если бы Соломон написал книгу Екклезиаста, то не было бы никакой истории еврейского языка. Во всяком случае, тогда нельзя было бы усвоять Соломону книгу Притчей».

Большинство исследователей склоняется к тому, что книга была написана на рубеже 4 – 3 вв. до Р.Х. одним из палестинских евреев. Иудейская традиция при этом гласит: «Иезекииль и его собратья написали Исайю, Притчи, Песнь Песней и Экклезиаст» (Вавилонский Талмуд. Бава Батра. 15а - Р. Хазарзар. Сын человеческий, А. Мень. Исагогика). Также известно, что «еще в ХVII веке Гуго Гроций стал рассматривать Экклезиаст как псевдонимное произведение». (А. Мень. Исагогика). Но под анонимностью книги чаще всего подразумевается все-таки косвенное авторство Соломона, первоначальный текст которого, как предполагают, был обработан более поздним автором. Однако, такое, казалось бы, разумное предположение встречает целый ряд серьезных вопросов и возражений.

И первый вопрос таков: «А почему, собственно, Соломон называет себя не Соломоном, но Экклезиастом?» Вот что говорится по этому поводу в "Толковой Библии" Лопухина: «Сравнивая надписание книги Притчей и книги Екклезиаста, некоторые толкователи не без основания находят в последней признаки не соломоновского происхождения. Не совсем понятно, почему Соломон не назван здесь своим собственным именем, как это в книге Притчей, если бы действительно он был писателем книги Екклезиаста. Не выступает ли здесь исторический Соломон простым символом, как и самое имя Когелет? Мало понятно также выражение «царя в Иерусалиме». В исторических книгах Соломон называется обыкновенно царем израильским (напр. 4 Цар. XXIII, 13, 3 Цар. IV, 1 и др.), но никогда просто царем в Иepyсaлиме. Последнее выражение указывает по-видимому на то время, когда Израиль перестал составлять самостоятельное царство и не имел уже своего царя в Иерусалиме». «…Екклезиаст говорит о себе: Я быль царем над Израилем в Иерусалиме (I, I2). Сам Соломон не мог употребить здесь прошедшего времени так как он оставался царем до конца своей жизни. Таким образом мог сказать о нем человек, живший после него. Тоже следует сказать о выражении: Я возвеличился и приобрел мудрости больше всех бывших прежде меня над Иерусалимом (I, 16). До Соломона лишь один Давид быль царем в Иерусалиме, следовательно при жизни Соломона нельзя было говорить о всех бывших царях в Иерусалиме. По II, 3 - 9 представляется, что Соломон предавался чувственным наслаждениям ради философских экспериментов, по идеальным мотивам. Этого не мог сказать о себе исторический Соломон» ("Толковая Библия" Лопухина).

По-видимому, не мог Соломон допустить и некоторых иных высказываний о себе, поскольку они вступали в прямое противоречие с Законом, который говорит о царе: «…Только чтоб он не умножал себе коней и не возвращал народа в Египет для умножения себе коней, ибо Господь сказал вам: «не возвращайтесь более путем сим»; и чтобы не умножал себе жен, дабы не развратилось сердце его, и чтобы серебра и золота не умножал себе чрезмерно…» (Второзаконие, 17:16-17).

Но кто же тогда может скрываться за именем Кохелета-Экклезиаста – точнее, за псевдонимом, который, скорее, есть даже «не собственное имя, а родовое понятие, иногда употребляемое с артиклем» (Введение в Ветхий Завет. Псалтирь, книги Премудрости. Пер. М. Журинской). Один из современных переводчиков «Книги Экклезиаста» Э.Г. Юнц пишет: «Кохелет – слово нигде больше не зафиксированное. По форме – это причастие глагола кахаль («собирать, созывать») и обычно толкуется как «ведущий собрание, ораторствующий перед публикой» или «проповедующий в собрании, поучающий народ». Под собранием разумеется сходка полноправных граждан, т.е., в расширительном значении, весь еврейский народ. Во-первых, глагол кахаль в своей исходной форме не существует, а в каузативном значении «собирать, созывать» используется лишь порода «хифиль». Получается, что «кохелет» – причастие от несуществующего глагола. Впрочем, в поэтическом языке – а мы имеем дело с поэтической книгой – такое возможно. Во-вторых, «кохелет» - причастие женского рода, что явно не соответствует полу автора. Но если вспомнить, что абстрактные понятия в древнееврейском, как правило, женского рода, «кохелет» можно истолковать как «поучающая премудрость». («Вопросы философии», № 8, 1991, с.с. 139 – 154). Впрочем, несколько проще и, по-видимому, точнее псевдоним автора книги понимал еще Блаженный Иероним Стридонский, в своих "Прологах к книгам Ветхого Завета" называя Экклезиаста Публичным оратором.

К сказанному выше следует прибавить, что «уже у Иеронима мы находим идею, что Екклесиаст говорит на "иностранном языке": т.е. высказывает ложные взгляды и затем опровергает их». (Свящ. А. Классен. Екклесиаст: вчера и сегодня). Также необходимо учесть отмеченные многочисленными исследователями эллинистические мотивы «Книги Экклезиаста». «По сути это есть философия веры, представленная здесь в форме рассуждений пессимиста о смысле умственных занятий, развлечений, богатства и славы, как целей жизни». (М.Э. Конурбаев. Библия короля Иакова в лингвопоэтическом освещении).

Итогом всего вышесказанного может стать перечень требований, которым должен удовлетворять предполагаемый автор «Книги Экклезиаста». Они таковы:

1) бывший царь, годы правления которого были весьма успешны;

2) философ и мудрец, испытавший в своей жизни потрясения и разочарования, способствовавшие формированию пессимистического восприятия жизни;

3) публичный оратор или проповедник;

4) живший (как и предполагаемая дата написания книги) на рубеже IY – III в.в. до н.э.;

5) знакомый с иудейской традицией – но исповедующий иное (вероятнее всего – эллинистическое) мировоззрение, являющееся еретическим в точки зрения иудеев; возможно, родным языком имеющий не иврит;

6) автор, обладавший незаурядными литературными способностями, а также -

7) имевший основания сохранить свое авторство анонимным.

Всем этим требованиям удовлетворяет, пожалуй, только одна личность указанного исторического отрезка - Деметрий Фалерский¹:

- единоличный правитель («тиран») Афин в 317 – 307 г. до н.э., обогативший город доходами и постройками;

- ученик Аристотеля и Феофраста, последователь школы перипатетиков в философии, изгнанный из Афин и до приглашения ко двору Птолемея Сотера в 298/7 г. до н.э. проведший десять лет в скитаниях и нужде;

- оратор, причисленный к канону десяти классических афинских ораторов; законодатель, регулярно выступавший в защиту предлагаемых новых законов в экклесии – общем собрании афинских граждан;

- время жизни которого определяют 350 – 280 г.г. до н.э.;

- в 285 г. до н.э. (по восшествию на престол Птолемея II Филадельфа) в качестве первого хранителя Александрийской библиотеки выступивший инициатором, организатором, научным руководителем и редактором перевода книг Закона иудеев на греческий;

- автор многочисленных сочинений (обладавший философическим слогом, соединенным с ораторской напряженностью и силой), в числе которых «О вере», «К посольству», «Собрание под присягой», «Эзоповы басни», «О руководстве народом», «О законах», «О риторике», «О милосердии», «О великодушии», «Об обычаях», «Об удаче», «О старости»;

- автор книги «Изречения» («Речения»), которую, по-видимому, и следует идентифицировать с «Книгой Экклезиаста» (по первым словам текста – «Речения Экклезиаста»), которую Деметрий Фалерский, вероятнее всего, писал одновременно с осуществлением Перевода Семидесяти в Александрии в 285 г. до н.э. и, не имея возможности сохранить ее составе священных книг иудеев под своим именем, укрылся за псевдонимом Экклезиаст.

Конечно, все эти доводы в пользу авторства Деметрия Фалерского не исчерпают вопросов, которые могут возникнуть у внимательного читателя и добросовестного исследователя «Книги Экклезиаста», приученного, впрочем, к текстам традиционных переводов, которые не всегда точны, и является отражением только верхнего пласта многослойного текста книги.

Собственно, это и стало главной причиной предпринятого мной нового перевода «Книги Экклезиаста», с которым Вы имеете возможность ознакомиться.